В Воскресный день 18 сентября совершена соборная Божественная Литургия, в храм из Ризницы была изнесена икона святых прор. Захарии и прав. Елисаветы, память которых сегодня празднуется.
За литургией читался Евангельский отрывок:
Притча о званных на брачный пир… (Мф. 22:1–14)
«Толкование по истории Ветхозаветной»
После всенародного посрамления посланцев синедриона, Господь продолжал Свои беседы с народом, который теперь особенно имел нужду в наставлении Божественного Учителя, так как не знал, что ему делать. Доброе сердце хотело бы беззаветно отдаться Иисусу Христу и все влекло к Нему: и Его чудеса, и Его Божественное учение, и Его святая жизнь. Но житейский рассудок и старая привычка смотреть на фарисеев и книжников, как на законных, Самим Богом поставленных учителей, останавливали. Фарисеи постоянно толковали, что Иудеи – «избранный народ» Божий (Ис. 43:20), что им, а не кому другому предназначено грядущее Царство Божие; и народ так сжился с этим предрассудком, который к тому же льстил и его самолюбию, что ему больно было услышать от Господа грозное для него слово: «отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:43). И чем более размышляли об этом слушатели Господа, тем томительнее были эти сомнения, эти колебания. Сердцеведец видел все эти душевные состояния слушателей, знал, что они, может быть, готовы были воскликнуть, как это и было недавно: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо» (Ин. 10:24), – но знал и то, к чему повело бы Его открытое объявление Себя Мессией, и потому предупредил этот вопрос: ИИСУС, ПРОДОЛЖАЯ ГОВОРИТЬ ИМ ПРИТЧАМИ, как бы отвечая на их сердечные томления, а вместе с тем отвечая и на старания фарисеев наложить на Него руки, СКАЗАЛ: ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ПОДОБНО ЧЕЛОВЕКУ ЦАРЮ, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ БРАЧНЫЙ ПИР ДЛЯ СЫНА СВОЕГО, И, когда все было готово, ПОСЛАЛ РАБОВ СВОИХ ЗВАТЬ ЗВАНЫХ НА БРАЧНЫХ ПИР. Гости были приглашены раньше, они уже знали, что у царя в известное время будет брачный пир и что им дадут знать, когда он будет готов. Но эти званые отнеслись равнодушно к царскому приглашению: И НЕ ХОТЕЛИ ПРИДТИ. Царь благодушно извинил гостей, замедливших, может быть, по какому-нибудь недоразумению; не угрожая, не взыскивая, – напротив, по своей доброте желая, чтобы они не упустили случая насладиться праздником, он только наказал рабам настойчивее прежнего поторопить приглашенных: ОПЯТЬ ПОСЛАЛ ДРУГИХ РАБОВ, СКАЗАВ: СКАЖИТЕ ЗВАНЫМ: ВОТ, Я ПРИГОТОВИЛ ОБЕД МОЙ, ТЕЛЬЦЫ МОИ И ЧТО ОТКОРМЛЕНО, ЗАКОЛОТО, И ВСЕ ГОТОВО; ПРИХОДИТЕ НА БРАЧНЫЙ ПИР.
НО вторичному приглашению званые отнеслись так же холодно и даже небрежно: ОНИ, ПРЕНЕБРЕГШИ ТО, ПОШЛИ, КТО НА ПОЛЕ СВОЕ, А КТО НА ТОРГОВЛЮ СВОЮ. Видно, корыстные расчеты были для них дороже чести быть в числе гостей на брачном пире сына царева. Но этого мало: между зваными нашлись и такие, которые поступили еще безрассуднее и ужаснее: ПРОЧИЕ ЖЕ, СХВАТИВ РАБОВ ЕГО, ОСКОРБИЛИ И УБИЛИ ИХ. Нет сомнения, что эти дерзкие подданные поступили бы так и с сыном царевым, если бы царь отец послал его самого звать их на пир. Во всяком случае, обижая посланцев царских, подданные наносили величайшее оскорбление самому царю. И высокий сан царя, и важная причина торжества увеличивали тяжесть вины оскорбителей. УСЛЫШАВ О СЕМ, о такой безумной дерзости тех, кого он хотел угостить пиром, ЦАРЬ, до того благодушный, РАЗГНЕВАЛСЯ, воспылал праведным гневом, и тотчас решил покарать виновных за свою обиду: И, ПОСЛАВ ВОЙСКА СВОИ, ИСТРЕБИЛ УБИЙЦ ОНЫХ И СЖЕГ ГОРОД ИХ, предал пламени, уничтожил с лица земли. Между тем время пира наступило. Царь не желал, чтобы радость его осталась не разделенной с подданными. ТОГДА ГОВОРИТ ОН РАБАМ СВОИМ: БРАЧНЫЙ ПИР ГОТОВ, А ЗВАНЫЕ НЕ БЫЛИ ДОСТОЙНЫ. Эти надменные люди, которым я оказал такую честь, пригласив к себе на пир, не стоят моей милости. Но я найду себе гостей. ИТАК ПОЙДИТЕ НА РАСПУТИЯ, где много проходящих, И ВСЕХ, КОГО НАЙДЕТЕ, кого там ни встретите, всех ЗОВИТЕ НА БРАЧНЫЙ ПИР, без различия званий и состояний. Рабы исполнили повеленное. И РАБЫ ТЕ, ВЫЙДЯ НА ДОРОГИ, СОБРАЛИ ВСЕХ, КОГО ТОЛЬКО НАШЛИ, И ЗЛЫХ, И ДОБРЫХ; они не решились различать: кто достоин и кто не достоин царского пира – звали всех, кто хотел идти, пусть царь сам разберет: кого посадить за царскую трапезу и кого удалить с пиршества. И БРАЧНЫЙ ПИР НАПОЛНИЛСЯ ВОЗЛЕЖАЩИМИ – пиршественный стол был занят гостями, пир начался. Тогда царь вышел к пирующим, чтобы порадовать их своим присутствием: ЦАРЬ, ВОЙДЯ ПОСМОТРЕТЬ ВОЗЛЕЖАЩИХ, УВИДЕЛ ТАМ ЧЕЛОВЕКА, ОДЕТОГО НЕ В БРАЧНУЮ ОДЕЖДУ: он был одет неприлично, так что безчестил самое торжество, оскорблял царя и его гостей. И это после того, как царские слуги, по обычаю восточному, перед входом в пиршественную палату каждому гостю предлагали одежду от царских щедрот! Почему же этот странный гость сидит в своей грязной одежде, в какой был на распутиях? Может быть, это недосмотр моих слуг, не предложивших ему одежду, – думает царь. И он подходит к гостю.
И приветливо, не нарушая общего веселья, ГОВОРИТ ЕМУ: ДРУГ! КАК ТЫ ВОШЕЛ СЮДА НЕ В БРАЧНОЙ ОДЕЖДЕ? Гость не мог сказать, что его нечаянно позвали на пир прямо с распутия, что ему не дали времени зайти домой переодеться, что у него, по бедности, и вовсе нет лучшей одежды, – видимо, что и ему слуги царевы предлагали брачную одежду, но он сам не захотел ее надеть, пренебрег этим даром царским и, значит, – намеренно появился на торжестве в неопрятном виде, явился к царю, на свадьбу царского сына! Что мог сказать он в свое оправдание? ОН ЖЕ МОЛЧАЛ. Испорченность сердца сказалась и в этом молчании. Он упорно молчал, хотя этим молчанием уже сам себе произносил приговор. И приговор этот не замедлил: ТОГДА СКАЗАЛ ЦАРЬ СЛУГАМ, распорядителям брачного пира: СВЯЗАВ ЕМУ РУКИ И НОГИ,ВОЗЬМИТЕ, удалите ЕГО отсюда И БРОСЬТЕ ВО ТЬМУ ВНЕШНЮЮ, в самую глубокую и мрачную темницу; ТАМ, в этой непросветной тьме, БУДЕТ ПЛАЧ И СКРЕЖЕТ ЗУБОВ, неутешный плач позднего, безплодного раскаяния, и скрежет злобы на себя самого, скрежет погибельного отчаяния. Эту притчу Господь заключил тем же изречением, каким закончил притчу о злых виноградарях: ИБО МНОГО ЗВАНЫХ, А МАЛО ИЗБРАННЫХ. К числу этих званых, но не избранных, принадлежат не только те, которые вовсе не пошли на брачный пир, но многие и из тех, которые пришли на пир, но не захотели облечься в брачную одежду… Выслушав эту притчу, народ должен был невольно подумать: «значит, нечему удивляться, что первосвященники не верят Иисусу: званых много, а избранных мало. Нет причины спрашивать: кто же наследует царство, если Иудеи не войдут в него? Царь найдет себе гостей. Следовательно, нечего смотреть на фарисеев, а надобно слушать свою совесть, идти на вечерю, но идти в брачной одежде. В этом – приличном одеянии, в благочестивой жизни – главное дело. У Бога нет лицеприятия, кто соблюдет веру и будет добр, тот непременно будет в Царстве Мессии и получит спасение» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). Читая Божественные притчи Господа, нельзя не удивляться той премудрой постепенности, с какой Он раскрывает в них святые истины Своего учения. Так, в предшествующей притче о злых виноградарях, Он открывал Себя под образом единородного, возлюбленного сына домовладыки, доброго хозяина; в притче о званых на вечерю, Он является уже как сын могущественного царя. В этой притче Он только прикровенно указал, что Царствие Божие отнимется у Иудеев «и дано будет народу, приносящему плоды его»; здесь, под образом созванных с распутий, яснее изображает язычников, которые войдут в Царство Его.